В результате Второй мировой войны Польша понесла огромные потери — не только человеческие , но и культурные. Изменились как восточные, так и западные границы, вся страна «передвинулась» на запад. С одной стороны, за новой восточной границей оказались столь важные для польской истории и культуры места, как Вильно (современный Вильнюс) и Львов. С другой же стороны , в пределах Польши оказались немецкие в прошлом города: в них пытались стереть немецкую историю и найти древнюю польскость, чтобы оправдать теорию, что это исконно польские «возвращенные земли». Дополнительным вызовом была необходимость восстановления разрушенных городов , прежде всего — почти стертой с лица земли Варшавы. Миллионам поляков пришлось строить новую жизнь на культурно чуждых им территориях. Элементами воссоздаваемой идентичности стали памятники — одни из них сносились, другие переносились, иногда на сотни километров. Вот несколько примеров таких «кочующих» монументов, которые, в некотором смысле, воплощают собой историю Польши в нелегком ХХ столетии.

Король Ян Собеский отправляется к морю

Памятни Яну Собескому во Львове , 1900-е. Источник: Википедия

В то время как польские власти устраняли следы немецкой истории в Щецине , Вроцлаве или Гданьске, правители советской Украины старались искоренить все, что напоминало о польском прошлом Львова. Одним из таких напоминаний был конный памятник королю Яну III Собескому, победителю турок под Веной в 1683 году. Памятник был торжественно открыт в 1898 году, когда город находился в границах Австро-Венгерской империи, либерально относившейся к таким проявлениям польского патриотизма. Он был возведен в представительном месте — на Гетманских Валах, то есть на нынешнем проспекте Свободы. После 1918 года мультикультурный Львов оказался в пределах возрожденного польского государства. Его жители по-прежнему охотно прогуливались под памятником монарху, который появился на свет в близлежащем Олеско.

Но Вторая мировая война все изменила. В 1945 году , в ходе Ялтинской конференции, Большая тройка окончательно определила будущее Львова: третий по величине город довоенной Польши должен был отойти СССР. Это предвещало трудные скитания тысячам поляков. Неясна была и дальнейшая судьба символических объектов, связанных с Польшей.

Говорят , серьезно рассматривалась возможность реконструкции памятника таким образом, чтобы вместо польского монарха он изображал Богдана Хмельницкого.

Однако в конце концов монумент эвакуировали в Польшу. Вначале он попал в место , непосредственно связанное с Собеским, в его знаменитую резиденцию в варшавском Вилянуве. Однако в столице уже был свой памятник королю Яну III — в Королевских Лазенках. Поэтому гостю из Львова пришлось отправиться в дальнейшее путешествие.

Некоторое время рассматривали возможность установки памятника во Вроцлаве , поскольку в этот город после войны переселили многих львовян. Однако в конечном счете он оказался в Гданьске.

Памятни Яну Собескому в Гданьске. Источник: Википедия

В 1965 году его установили на одной из главных площадей города — Тарге Джевном (Targ Drzewny). С конца 70-х годов памятник королю стал местом манифестаций антикоммунистической оппозиции , которые достигли своего пика в 1980-1981 годах, в период так называемого карнавала «Солидарности» — вплоть до введения военного положения , когда подобные собрания были запрещены. После 1989 года возле памятника стали отмечаться различные патриотические годовщины. Стало возможным и открыть публике доску с надписью «Королю Яну III город Львов», которая долгие годы была заслонена.

Вроцлав — второй Львов?

Если связи Гданьска с Польшей были неоспоримы , то послевоенному Вроцлаву , прежде Бреслау, в котором до войны поляков практически не было, пришлось создавать свою польскую идентичность с нуля. Одним из ее оплотов стали связи со старым Львовом, которые в городе и доныне охотно подчеркивают. Хотя после 1945 года новые жители Вроцлава прибыли из разных концов страны, именно львовяне придавали городу особый колорит.

Оссолинеум во Львове. Источник: Википедия

Родом из Львова и многие вроцлавские организации; пожалуй , важнейшая из них — это Национальная библиотека им. Оссолинских, или Оссолинеум. Нынешний вроцлавский университет также создавался научной элитой львовского Университета Яна Казимира.

Национальная библиотека имени Оссолинских во Вроцлаве. Источник: Википедия

Один из символов этого духовного единства нижнесилезского города с Львовом — памятник Александру Фредро , одному из самых выдающихся авторов польской литературы. Статуя была открыта в 1897 году на Академической площади Львова, нынешнем проспекте Шевченко. Там она находилась до окончания Второй мировой войны, а затем, как и памятник Яну III, оказалась в Вилянуве. В 1956 году ее перенесли во Вроцлав, что обосновывалось историческими связями писателя с городом, в котором он бывал и в окрестностях которого намеревался купить себе усадьбу. Так биография Фредро, который жил и умер во Львове, символически связала два города. Памятник занял заметное место на вроцлавской Рыночной площади.

Спящие львы

Памятники совершали путешествия и в противоположную сторону — с запада на восток. Обретенные на так называемых «возвращенных землях» , они должны были украсить восстанавливаемую Варшаву. Один из примеров таких путешествий — скульптура Спящего льва авторства Теодора Калиде. Вероятнее всего, она попала в столицу из верхнесилезского города Бытом. Там лев был одним из элементов монументального памятника жителям региона, погибшим во франко-прусской войне 1870-1871 годов. Однако не до конца установлено, точно ли изваяние прибыло именно оттуда, поскольку на основе одного проекта было отлито много копий этой скульптуры.

В Варшаве монумент был установлен у одного из входов в зоопарк , а в начале XXI века бытомские ученые заявили, что варшавский лев «родом» именно из их города, и потребовали его возвращения.

Спящий лев в Варшвском зоопарке. Источник: личный архив Якуба Ястшембского

По этому поводу возник спор , который, однако, удалось разрешить. Было выбрано решение, удовлетворившее обе стороны — в 2008 году оригинальная скульптура была установлена в Бытоме, но в качестве депозита, а в варшавском зоопарке поставили ее копию, отливку которой финансировал один из польских банков.

Итальянский наемник , из-за которого спорили Варшава и Щецин

Памятник Бартоломео Коллеони в Щецине. Источник: Википедия

Сходную со Спяшим львом историю имеет и другой памятник. Это точная копия скульптуры , изображающей Бартоломео Коллеони, итальянского кондотьера, то есть наемного руководителя военного отряда, служившего в XV веке в Венеции. Там и стоит оригинал памятника, автором которого был Андреа Верроккьо, а копия была создана в начале ХХ века для немецкого тогда Щецина (Штеттина). Там она стала частью музейной экспозиции, представлявшей шедевры мировой скульптуры. После Второй мировой войны, в результате проводимой СССР политики свершившихся фактов, западнопоморский город оказался в границах Польши. С точки зрения тогдашней пропаганды он «вернулся на родину», хотя Щецин был за пределами Речи Посполитой c XII века. Новые власти старались спешно стереть следы немецкого прошлого города. На этой волне памятник оказался в Варшаве: вначале в Национальном музее, а через несколько лет — на территории варшавской Академии изящных искусств. После 1989 года жители Щецина стали все чаще напоминать о своей скульптуре. Вопрос возвращения был трудным , ведь за прошедшее время конный наемник стал неотъемлемым элементом площади перед Дворцом Чапских, который служит резиденцией Академии. Лишь в начале XXI века руководство учебного заведения согласилось на возвращение произведения искусства, но взамен за изготовление его копии. После выполнения этого условия в 2002 году скульптуру установили на щецинской площади Летчиков, то есть даже на более заметном месте, чем до переноса в Варшаву. В итоге спор привел к тому, что памятник итальянскому кондотьеру, подаренный некогда Германии, стал важным элементом новой идентичности польского Щецина.

***

Все эти памятники сыграли важную роль именно в результате исторических пертурбаций , которые выпали на их долю. Незапланированные перемещения придали им иное значение по сравнению с первоначальным. Они обрели совершенно новый символизм, объединив вокруг себя горожан. Можно сказать, что их сложные судьбы оказались знаковыми для польской истории прошлого столетия.

Перевод Владимира Окуня