Эва Демарчик родилась в музыкальной семье. У отца , скульптора, был абсолютный слух, он играл на многочисленных инструментах и пел. Пела и мать. Эва говорила впоследствии: «Из меня с самого начала воспитывали гения. Может , потому, что я была некрасивая? Это иногда даже страшно, когда родители решают, что их дети должны быть талантливы».
Когда она уже училась в театральной школе , ее кто-то привел на прослушивание в знаменитый краковский «Погребок под баранами» (Piwnica pod Baranami), который официально был лишь маленьким любительским театром. Эва обратила на себя внимание, постепенно вошла в жизнь труппы и в начале 1961 года в первый раз выступила на подмостках. Тогда ей было 20 лет. Через год она вышла на большую сцену Дома литераторов — и покорила искушенную краковскую публику.
Но подлинная слава пришла к ней в 1963 году , когда она получила вторую премию на Национальном фестивале польской песни в Ополе (первую вручили Анне Герман). А пригласили ее туда в качестве «уникального молодого таланта» , исполняющего со сцены серьезные поэтические произведения.
Демарчик стала выезжать за границу , исполнять все новые песни, музыку для которых писал композитор Збигнев Конечный.
Знаменитый парижский импрессарио Бруно Кокатрикс , работавший со всеми звездами французской эстрады, в 1964 году пригласил ее на шестинедельные гастроли, прошедшие с ошеломляющим успехом. Слова из завершающей песни Grande Valse Brillante соответствовали сценическому образу певицы: панна, Мадонна, легенда тех лет.
После одного концерта импрессарио прямо на сцене встал перед ней на колено и сказал: «Это будет моя вторая Эдит Пиаф» .
Кокатрикс был уверен , что перед ним — звезда мирового масштаба, величайшая певица со времен «парижского воробышка». Он предложил Демарчик контракт на два года; песни для нового репертуара должны были писать французские композиторы и поэты, сочинявшие для Пиаф.
Но Эва отказалась: «Я еще не окончила театральную школу , и у меня есть планы на будущее. Я хотела бы, чтобы у меня были свои, польские поэты и композиторы».
Последующие ее гастроли состоялись на лучших площадках почти во всех европейских странах , а также в Австралии, Бразилии, Мексике, Израиле... Во время гастролей в США в 1967 году газета New York Times писала: «Черный ангел польской песни — одна из немногочисленных в мире певиц , обладающих удивительным голосом, театральными возможностями и музыкальной впечатлительностью, которые позволяют ей перейти языковый барьер. Она напоминает Эдит Пиаф, но, в отличие от легендарного "парижского воробушка", Демарчик владеет голосом как профессиональная оперная певица».
Эва Демарчик.Источник: Wikipedia
В СССР Эва Демарчик стала известной еще до своего первого приезда с концертами. Дело в том , что в 1974 году фирма «Мелодия» выпустила ее альбом двухмиллионным тиражом, а общий тираж вместе с переизданиями составил 17 миллионов.
Не исключено , что здесь сыграл свою роль тот факт, что в альбоме были песни на слова Мандельштама и Цветаевой в переводе на польский. Кроме того, в него вошли несколько польских песен из репертуара певицы, исполненных на русском языке в переложении писателя и переводчика Бориса Носика.
С Носиком они познакомились почти случайно. А когда через какое-то время он приехал в Польшу (как автор сценария фильма про двух таджиков в оккупированной Варшаве , устроивших бунт по пути на расстрел), певица и переводчик встретились снова. Дружба быстро переросла в роман. Носик вспоминал: «Она говорила мне: "Ты в разводе , мы поженимся и ты будешь писать пьесы для моего краковского театра". В этот миг она была свободна, а вообще всегда была влюблена, всегда в романах».
Эва попросила своего нового друга перевести на русский несколько ее песен , и он, по его словам, сделал это за одну ночь. Во всяком случае, когда Эва приехала со своими первыми концертами в Москву в 1975 году, слава ее уже гремела по всей стране.
Тут нужно сказать , что тогда в СССР польская культура была для советских людей, живших за «железным занавесом», окном в Европу. Огромной популярностью пользовалось польское кино. Множество людей выписывали польские журналы, читали не только польских авторов (прежде всего Станислава Лема) на русском, но и переводы западной литературы на польский. Объяснение очень простое: из западной литературы в СССР издавали только «прогрессивных» авторов, а в Польше публиковались переводы лучших западных писателей. При этом книги, которые выходили в «странах народной демократии» были сравнительно доступны. Поэтому тогда и образовалось целое поколение советских людей (в том числе, Иосиф Бродский и многие другие, да и я сам), которые впервые прочли Фолкнера или Ионеско по-польски.
Первые концерты Эвы Демарчик в Москве прошли вовсе не на центральных площадках: в Центральном доме литераторов и в зале кинотеатра «Варшава» на Войковской. Я был на обоих , и это одно из самых сильных художественных впечатлений в моей жизни.
С первым концертом связана почти анекдотическая ситуация.
Дело в том , что у Демарчик были свои обязательные условия для выступлений. Во-первых, черный пол сцены. Во-вторых, мягкое освещение. В-третьих, на сцене должны были стоять два одинаково настроенных черных рояля. Последнее было важно, потому что позволяло достигать необычных звуковых эффектов.
И вот с этими роялями во время ее первого концерта в Москве возникла проблема. В зале кинотеатра «Варшава» было два рояля , но один из них был забит гвоздями и у него была испорчена педаль. Эва сказала: «Если не будет второго рояля, не будет концерта».
Тогда началась паника. Публика уже сидела в зале. Приехали представители консульства , Госконцерта и пытались убедить ее выступить с одним роялем. Это же не дуэт, говорили они. Эва отказалась. В итоге прямо в присутствии публики пришлось вытаскивать гвозди из второго рояля и ставить на него новую педаль. Концерт начался с часовым или даже полуторачасовым опозданием.
Да , характер у Эвы Демарчик был нелегкий. Она приходила в бешенство, когда кто-то над ней подшучивал. Еще в «Погребке под баранами», когда коллеги пели пародию на одну из ее песен, она расплакалась.
Она никогда ничего не исполняла на бис , хотя кланяться публике выходила по несколько раз. Но то, что она делала со слушателями, было невероятно: люди, как зачарованные, аплодировали ей стоя по 15-20 минут.
Однако за все это певице приходилось платить высокую цену. Случалось , что после концерта, за кулисами, она падала в обморок.
В 1976 году она уходит из «Погребка под баранами». В 1986 году — получает государственную дотацию и открывает Государственный театр музыки и поэзии , который так и называется: Театр Эвы Демарчик. Зал в театре очень небольшой. Вместе со своей группой, уже с композитором Анджеем Зарыцким, она выступает по всей Польше.
После 1989 года в Польше проводилась реституция , и в 1991 году особняк, где размещался театр, вернули прежним, довоенным владельцам.
Эва Демарчик. Портрет Збигнева Кресоватого. Источник: WikipediaНачались скитания.
Бывший кинотеатр «Висла» , где театр четыре года проводил ремонт на собственные средства. Затем — Исторический музей, с залом, совершенно неприспособленнным к концертам: теснота, плохая акустика. В 1995 году театр переезжает на Газовую улицу, но вскоре опять появляются наследники, начинается новая тяжба.
В 1999 году административная реформа в Польше меняет источники финансирования; прошение Эвы Демарчик о приеме театра под непосредственный патронат Министерства культуры отклонено. Театр выселяют из дома на Газовой , причем выселяют со скандалом — взламывают замки, выбрасывают дорогую аппаратуру прямо на улицу. Магистрат Кракова сообщает, что не располагает подходящим помещением, и Государственный театр музыки и поэзии закрывают.
Тогдашний мэр Кракова заявил , что его интересуют исключительно выступления в городе и что финансировать театр он будет только в этом случае. Эва спросила его, может ли он предложить ей зал для выступлений. Тот ответил: «Разумеется, как только я его построю».
Возникает ассоциация «Театр Эвы Демарчик» , которая принимает предложение бургомистра Бохни — маленького городка неподалеку от Кракова. Там театру дали помещение старого детского сада, куда Эва Демарчик и переехала со своим коллективом из 12 человек.
Певица писала тогда: «Я все еще не примирилась с тем , что какой-то один чиновник сможет лишить меня контактов с публикой. Сможет отнять у меня мою публику, а у публики — Эву Демарчик. Мне сказали, что я должна радоваться, что мне дали целых два года, чтобы ликвидировать театр. Лично министр культуры сказала мне на бегу, по телефону: "В чем дело? У вас до ликвидации еще целых два года"».
В январе 2000 года власти Кракова отменяют дотацию театру и принимают решение объединить театр Эвы Демарчик с Театром Людовым в Кракове. Саму Демарчик увольняют с поста директора , сотрудники ее театра уходят.
Эва Демарчик не выдерживает. Последний ее концерт с группой состоялся 8 ноября 1999 года. Зал прощался с певицей стоя. Три месяца спустя она распустила весь состав своей труппы , выплатила им вперед зарплату за несколько месяцев и сказала: «Мне очень жаль , что все так случилось. До свидания».
Эва покинула родной город , в котором для нее не нашлось места. Она стала жить в своем маленьком домике с садом в Величке, недалеко от Кракова.
Начали поговаривать , что она пьет. Однако один из членов ее группы сказал: «Я играл с ней 13 лет и никогда не видел ее пьяной. За эти годы я не видел , чтобы она взяла в руки хотя бы бокал шампанского».
Другие говорили , что она была по-прежнему в прекрасной форме, но покинула сцену сознательно — так, как Грета Гарбо ушла из кино, чтобы все помнили ее как прекрасную молодую звезду и никто не видел ее в роли пожилой женщины. После смерти знаменитой польской репортерки Тересы Тораньской в ее архиве обнаружили отрывки из интервью с Эвой Демарчик. Говоря о своей затворнической жизни в домике с садом, Эва сказала: «Растения тебе никогда не изменят. А в людях я разочаровалась».
Великая певица Эва Демарчик скончалась 14 августа 2020 года.
С нами остались ее песни. Борис Носик вспоминал , как пани Янина, мать Эвы, спросила у него: «Знаете , почему вся Польша поет "Томашув" на стихи Тувима [из репертуара Эвы]? Потому что в жизни каждой женщины есть свой Томашув».
А может нам с тобой в Томашув
сбежать хоть на день , мой любимый,
там может в сумерках янтарных
все тишь сентябрьская стынет...
